В качестве лирического отступления. Можно предположить, что одним из факторов, обеспечивающих человеку позитивную установку мышления, является бессознательная эсхатологичность его видения мира. Возможно, что в игнорировании человеком своего фатального конца, при моделировании все того же полета на самолете, мы имеем дело, в том числе, и с бессознательной экспликацией им собственного бессмертия. Безусловно, эта гипотеза строго доказана быть не может, но и безосновательной ее тоже назвать нельзя.
Действительно, если бессмертия человека нет, то «все позволено», и нравственность, в качестве категорического императива, теряет всякий смысл, который очевидно все же присутствует в жизни человека, и очевидно присутствует в качестве именно категорического императива. Иначе не объяснить необходимости оправдания насилия, которая безусловно присутствует в жизни любого человека, даже преступника, порождая ту или иную форму закона.
Собственная значимость человека.Под собственной значимостью понимается явление конечной причинности человека в социуме, в качестве бессознательного представления о себе, как о единственной конечной причине мира.
Собственная значимость человека имеет априорный характер. Она является атрибутом природы человека, а не следствием какого-либо иного фактора.
Априорность собственной значимости человека говорит об ее абсолютности.
Собственная значимость человека является наблюдателю в таких феноменах душевной жизни как: самоуважение, чувство собственного достоинства и пр. В патологическом случае собственная значимость человека принимает форму нарциссизма
[3], перерастающего в бред собственного величия.
Явление собственной значимости человека обусловлено парадоксом существования человека в социуме, который возникает как следствие сосуществования в одном мире нескольких конечных причин этого мира.
Парадокс существования человека в социуме.Реализация своей конечной причинности остается основным законом существования человека и в социуме. Субъект стремится оставаться конечной причиной по отношению к другому человеку также как он стремится оставаться конечной причиной по отношению к миру природы. И также как и мир природы человек стремится превратить другого человека в нечто абсолютно предсказуемое и управляемое для себя. Только в отличии от природы, другой человек стремится сделать с человеком тоже самое, обладая теми же самыми возможностями.
С учетом вышесказанного, парадокс существования человека в социуме может быть сформулирован следующим образом: «Поглощение человеком другого человека должно состояться с необходимостью, но также с необходимостью оно не может состояться. Другой человек абсолютно резистентен к поглощению себя человеком потому, что сам является человеком, то есть, такой же конечной причиной мира.»
В данном парадоксе сходятся две объективные необходимости, исключающие одна другую. Необходимость реализации человеком своей конечной причинности в отношении другого, исключает такую же необходимую реализации другого по отношению к нему, и наоборот. Человек является другому представителем его мира, которого другой есть конечная причина, так же как и другой является человеку представителем его мира, которого он есть конечная причина.
Наличие объективных социальных предпосылок, необходимое условие реализации человеком собственной значимости в социуме.Представленный парадокс существования человека в социуме буквально разрешается только при соответствующем желании и только с помощью воображения. С помощью воображения человек интерпретирует действительность, создавая такое представление о мире, которое предполагает его в качестве хозяина. В этом мире, и в этом качестве человек реализует все свои интенции в полной мере.
Буквальной реализации собственной конечной причинности человека в объективном социуме быть не может, в силу того же парадокса существования человека в социуме. Другой человек никогда и ни при каких условиях не может быть поглощен человеком. Даже если другой сам этого захочет, и приложит к этому все свои усилия он не сможет потерять своей конечной причинности. Только с помощью воображения человек может принять желаемое за действительное. Но, объективная социальная предпосылка к этому все же должна быть, без нее реализация собственной значимости человека невозможна даже в представлении, так как представление, есть продукт интерпретации именно объективной социальной предпосылки.
Для реализации человеком своей социальной значимости объективный социум должен каким-то образом поддержать его претензии на положение своего хозяина, или хотя бы намекнуть на это. Субъективного основания оказывается недостаточно, принцип реальности его не пропустит именно потому, что оно очевидно противоречит объективным реалиям. Реализация же конечной причинности человека должна произойти именно в объективной действительности.
Человек лишен возможности без посторонней помощи осознать себя хозяином социума, хотя он таким является, так же как он лишен возможности увидеть собственные глаза без помощи отражающей поверхности.
Достаточным объективным основанием для реализации человеком своей конечной причинности в социуме является власть над другим человеком; в этом случае воображению человека достраивать практически нечего. Но, в крайнем случае, сойдет любое принимаемое социумом основание, которое человек мог бы интерпретировать в нужном для себя контексте. В качестве подходящего основания может сгодиться, например, даже внутренний голос, приказывающий человеку повиноваться. Чем, собственно, данное основание хуже, нежели любое другое. Ситуации, в которых человек управляется высшими силами для реализации некой миссии — совершенно обычный мифологический сюжет, принимаемый большинством населением земли. Референтный социум в данном случае для человека настолько велик и бесспорен, что скепсис психиатра его совершенно не интересует. Для того, чтобы доказать человеку, что наличие голосов свидетельствует о его психической ненормальности, необходимо сначала доказать ему, что он не мессия, а доказать это ему практически невозможно. Во-первых, это вполне может быть, а, во-вторых, человек очень хочет быть «высшим» существом.
Характерно, что даже такое «психиатрическое» основание, используемое человеком для доказательства своей значимости, должно быть пропущено принципом реальности, для чего оно должно быть логически состоятельным в рамках используемого человеком мифологического конструкта. Наличие внутренних противоречий делают даже «психиатрическое» основание непригодным для реализации человеком собственной значимости.
Так, например, у меня была пациентка, долгие годы страдавшая шизофренией, которая утверждала, что в прошлой жизни она была Гитлером. Данное утверждение базируется на распространенной концепции, согласно которой человек имеет множество воплощений. Этот взгляд на мир, по крайней мере, не менее логичен нежели все остальные философские системы, и посему утверждение пациентки нельзя отметать как лишенное оснований. Может быть, действительно, в прошлой жизни она была Гитлером, ни доказать, ни опровергнуть данное утверждение невозможно. Анализ данной пациентки начал прогрессировать после того, как я заметил ей, что она не может быть воплощением Гитлера, потому, что родилась раньше нежели он погиб. Я помню, что в этот момент взгляд пациентки остановился и принял осмысленное выражение. Видно было, что сомнение посетило ее и ей нечего мне возразить. Потом, она принялась сосредоточено считать года и с удовлетворением заметила, что я ошибаюсь. Но этого сомнения, которое она испытала, оказалось достаточным, чтобы она уже не возвращалась в будущем к своей версии. Тема была окончательно закрыта, после того как я предложил ей проанализировать почему она акцентирует мое внимание на своем именно предыдущем воплощении, когда она была Гитлером, и не хочет идентифицироваться ни с более ранними своими воплощениями, которые безусловно были, ни со своим нынешним воплощением. В данном случае я выступил в качестве социума референтного пациентке, который не принял ее претензии на исключительность, как внутренне противоречивые. Этого оказалось достаточно, чтобы ее аргументы потеряли для нее всякий смысл. Данные примеры можно продолжить
[4]. Достаточно показать больному шизофренией внутреннее противоречие в его «бредовой» логике, чтобы он больше к ней не возвращался.
Власть над другим — адекватное основание для построения человеком представления о своей социальной значимости.Властью мы называем такое взаимоположение людей, когда один делает то, что хочет другой. В момент власти другой является властвующему абсолютно предсказуемым и управляемым для него объектом. Соответственно, именно власть над другим является адекватным основанием для построения человеком представления о своей социальной значимости.
Наблюдать человека в подчинении у другого человека можно повсеместно, это обычное социальное явление. Парадоксальным данное явление становится в свете конечной причинности, как основной интенции существования человека. Каким образом возможно подчинение одного человека другому, если каждый из них является конечной причиной мира?
То, что можно наблюдать как подчинение человека власти другого, на самом деле, есть воспроизведение человеком своих отношений с матерью, в основании которых лежит бессознательное состояние власти над ней.
Предположение сыновнего отношения человека к источнику власти достаточно очевидно для любого, кто сколько-нибудь знаком с техникой работы психоаналитика. Одним из основных инструментов психоанализа является анализ переноса, то есть, рефлекторное, не поддающееся контролю сознания, отношение клиента к психоаналитику, как к своему родителю.
Вторая часть тезиса представляется менее очевидной, о ней и поговорим подробнее.