Пятая частьГипотеза Ч. Дарвина неверна.Завершая разговор о принципиальном отличии деятельности человека от деятельности животного я вынужден сказать несколько слов об эволюционной гипотезе Дарвина. Данная гипотеза является основанием современного научного взгляда на природу человека, поэтому миновать ее в данной работе никак нельзя.
Гипотеза Дарвина представляется неверной: природа человека не является природой животного, как бы широко не трактовалось понятие животного. Природой человека является возможность своеволия, а животное не имеет к своеволию никакого отношения. Причем, как абсолютное состояние, возможность своеволия, не может быть следствием какой бы то ни было эволюции, оно есть сразу все и в законченном виде. Строго говоря, никаких животных в природе вообще нет. Выделение животных из природного контекста и наделение их некой субъектностью является особенностью процесса восприятия человеком мира, о чем я уже говорил выше.
Мир, описанный Дарвиным, является его представлением о мире, и именно в этом представлении мир населен животными, которые чего-то хотят, за что-то борются, строят гнезда, воспитывают птенцов и пр. На самом деле, ничего этого нет. В реальном мире, кроме человека, нет ни одного субъекта, там некому хотеть, бороться, строить гнезда, улетать на юг и т.п.
Конечно, самым строгим доказательством ложности взглядов Дарвина на природу человека является мой субъективный протест. Человек не животное, потому что я не хочу быть животным. Я обладаю свободой выбора, и сам решаю надо ли мне поесть или поголодать, надо ли мне поспать или погулять под луной. Пусть организм мне подсказывает, но окончательное решение я оставляю за собой и именно данная возможность делает меня человеком.
Но, даже если абстрагироваться от субъективного взгляда на проблему, теория Дарвина не может быть верной. Никакой эволюции в природе нет и быть не могло, потому что ни одно животное не может произвести на свет ничего, кроме самого себя. Птица произведет только птицу, рыба только рыбу, носорог только носорога. Никогда и ни при каких условиях животное не произведет хоть сколько-нибудь принципиально отличное от самого себя. Если рыба и родит какого-то мутанта, то это с необходимостью будет тоже рыба, только уродливая. Никогда и ни при каких обстоятельствах рыба не произведет на свет чуть-чуть ящерицу. Животное, как и вся природа в целом представляет собой совершенный механизм и если возможно какое-либо изменение, то только в сторону деградации.
Никакой эволюций не было, потому что деление животного мира на простые организмы и сложные организмы является, опять же, следствием особенностью субъективного восприятия мира. В реальном мире природы такого деления нет. Генетические исследования простейших организмов показали, что их ДНК не сильно отличается по сложности от ДНК организмов со сложной организацией. Кроме того, сама по себе сложность строения ДНК простейших организмов, говорит о том, что такая структура не могла родиться случайно.
Никакой эволюции нет и быть не могло, потому что природа совершенна и закончена, как говорится, ни добавить, ни убавить. Любая рыба, любое животное или насекомое – прекрасно и законченно, причем изначально закончено. В каком больном мозгу могла возникнуть мысль, что вон тот прекрасный удот когда-то мог быть какой-то уродливой ящерицей, у которой почему-то выросли крылья, перья и клюв.
Гипотеза Дарвина – это сплошная логическая профанация. Откуда взялись самые простые организмы никто не удосуживается объяснить. То что простых организмов вообще не существует и существовать не может, дарвинистов не интересует. Каков принцип преобразования простого в сложное никто не удосуживается объяснить. Ну, пусть слились два простых организма, хотя, чего это вдруг они решили слиться. Ну, пусть слились, пусть даже слились сто простых организмов и образовали какой-то один большой толстый организм, но он не будет сложнее исходного простого: из миллиона скрипачей Моцарт не получится.
Самое главное: начинается дарвиниский дискурс с некого хаотичного состояния простейших, а потом вдруг, откуда ни возьмись, появляется борьба за выживание, естественный отбор. Что за «естественный отбор», кто отбирает, зачем отбирает? Как могла рыбе прийти в голову спасительная мысль вылезти на берег? Как она вообще могла знать, что есть какой-то берег, да еще и спасительный?! Бред какой-то. Передергиваешь, уважаемый. Если изначально был хаос, то он и останется хаосом, никакого естественного отбора в нем возникнуть не может, никакой борьбы за выживание в нем возникнуть не может. Кто будет бороться за выживание, — инфузория туфелька?! Хаос он и есть – хаос; как сцепились две клетки так и расцепились. А если есть эволюция, то она присутствовала с самого начала, следовательно, никакого хаоса не было и простейшие организмы уже появились согласно плану эволюции, а кто же этот план составил….
Интересно, как могла прийти в голову Дарвина мысль, что он потомок обезьяны. Вопрос о происхождении всего сущего, несомненно, имеет место быть, но вот ответ Дарвина представляется достаточно неожиданным для цивилизованного европейца. Парадокс заключается в том, что именно цивилизованному европейцу эта дикая мысль скорее всего и могла прийти в голову, и не только потому, что он являет собой ориентир развития для всех варваров.
Цивилизованность является как упорядоченность душевной жизни. Цивилизованный человек стремится привести свою душевную жизнь в соответствие с некими моральными нормами, и почитает это свое стремление, проявлением некой избранности своей природы. Но, куда девать аморальные душевные движения? Они ведь тоже принадлежат каким-то образом тому же цивилизованному человеку. Конечно, с ними можно бороться, их можно воспитывать, но вопрос остается. Откуда у цивилизованного человека нецивилизованные мысли и желания. Причем, интуитивно цивилизованный человек принимает аморальность за собственную природу, потому что она держится в его душе на собственных основаниях. Для того чтобы быть цивилизованным человеку необходимо прилагать усилие, и часто значительное усилие, а для того чтобы быть аморальным варваром никаких усилий не требуется. Аморальность сама лезет в голову, попробуй ее выгони.
Представляется верным, что именно потребность в диссоциированном представлении о себе явилась причиной появления в голове Дарвина мысли о своем животном происхождении. Диссоциация представления о себе на, собственно, себя и некое животное начало в себе позволяет дистанцироваться от патогенного душевного материала. «Я не виноват, что в моей голове появляются нецивилизованные желания, — говорит цивилизованный человек, — это все мое животное начало, с которым я усиленно борюсь».
В эволюционной гипотезе Дарвина существует предзаданный вывод, который следует рассматривать как сверхцель построения этого витиеватого интеллектуального здания. Из духа гипотезы, из ее, так сказать, осевой мысли следует, что эволюция не закончилась на появлении человека. Человек тоже эволюционирует, поэтому существуют более развитые люди и менее развитые люди и совсем неразвитые, стоящие на самой низкой ступеньке эволюции человека. По всем законам эволюции и естественного отбора, а значит совершенно законно, более развитые люди могут использовать менее развитых в своих целях попутно, разумеется, развивая их, хотя, и необязательно. Обратное использование недопустимо и может пресекаться по законам все того же естественного отбора. Ну и самое главное, допущение эволюции природы, а значит и эволюции человека позволяет совершенно законно, то есть, на совершенно научных основаниях, более развитому смотреть на менее развитых, как на «быдло». Эта возможность законно изображать из себя венец развития природы — и есть тот самый предзаданный вывод, который протаскивает теория Дарвина. В этом свете, теория эволюции является интеллектуальным обоснованием представления человека о себе, как об априорно исключительном социальном явлении, то есть, по сути – нарциссическим бредом.
Примечания[1] О подобном затруднении упоминает М.Мамардашвили, рассуждая о двойственности интеллекта:
“Сам факт, что наш интеллект существует в некотором топосе, а не только в натуральном содержании событий, свидетельствует о том, что в качестве предметов наших рациональных высказываний мы допускаем только такие события, который закончены и завершены, и о которых можно с определенностью сказать, что опыт относительно них случился. Имел место. Например известно, что одной из самых больших сложностей в квантовой физике Бор считал тот факт, что на уровне макроскопического опыта, в котором мы описываем инструменты или приборы опыта мы должны брать явления как законченные и завершенные. И Бор в этом видел трудность относительно наших суждений об объектах теории — не о событиях в приборах, а об объектах теории. Но сейчас я пока от этой сложности отвлекаюсь, а просто указываю на сам этот факт, на осознание физиком того, что мы высказываемся о чем-то только при условии, что то, о чем мы высказываемся, завершилось. Случилось. И тем самым система отсчета, которая строится в пространстве преобразований, предполагается выключенной из взаимодействия с миром. Она не зависит от мира.
Очевидно, вы помните, что Кант уже проделал подобную работу применительно к ньютоновской физике. когда показывал, что построение объективного опыта предполагает (или содержит в себе) одно допущение, а именно, что все взаимодействия в мире в этот момент продействовали, сработали, и прошлое дано в точке в завершенном виде”.
М.Мамардашвили. “Классический и неклассический идеал рациональности” Доклад на !! Всесоюзной школе по проблеме сознания, ноябрь 1983 г. (Тбилиси). Доклад опубликован в сборнике работ М.Мамардашвили “Необходимость себя” М. 1996г. изд. “Лабиринт” ст. 229
[2] Говоря “элемент” я попадаю в “ловушку” субъективной конструкции, так как , строго говоря,“осень” неделима на элементы, представляя собой некое единство; но как же мне тогда выделить то, что я называю “перелет птиц”. Говоря “перелет птиц”, я совершаю неправомерный акт по отношению к “осени”, как неправомерным (условным) является деление единого водного пространства на океаны, моря и. т. д., но по-другому, не условно человек не может говорить.
[3] Понятие «критерий адекватности выбора», по сути, тождественно понятию «внутренняя цель», о котором я говорил выше.
[1] М.Мамардашвили “Кантианские вариации” М. 1997г. “АГРАФ” с.55
[2] Ф.Ницше “По ту сторону добра и зла” М. 1990г. “Мысль” с.с. т.2 с.246
[3] М.Мамардашвили “Картезианские размышления” М.1993 “Прогресс” с. 69
[4] М.Мамардашвили “Кантианские вариации” М. 1997г. “АГРАФ” с.52
5 К. Ясперс. “Смысл и назначение истории” М. 1991г. “Полит. лит.” с.327,328
[5] З.Фрейд. “Я и ОНО” М. 1991 Серия “Детский психоанализ”-1. с..69