От гомосексуальных страхов страдают по преимуществу мужчины-гетеросексуалы. Это, в первую очередь, связано с тем, что пассивная гомосексуальная роль исключает мужественность в мужчине, но не исключает женственность в женщине.
NB. Акцент надо сделать на том, что мы сейчас смотрим на перспективу стать гомосексуалистом глазами «нормального» (гетеросексуального) человека, при этом находимся внутри его представления о данном явлении и его последствиях (внутри его «кажется»), в реальности все конечно же не так.
Существуют, по крайней мере, два фактора, определяющих уязвимость именно мужской психики перед пассивными гомосексуальными фантазиями.
Первый фактор. Для мужчины гомосексуальный акт – это необратимое действие, а для женщины обратимое.
Гомосексуальный опыт (пассивный в особенности) для мужчины является невыговариваемым текстом, а для женщины выговариваемым. Женщина может сказать: «Попробовала! Не понравилось!» и таким образом обнулить ситуацию, а мужчина таким образом ситуацию не обнулит. Факт состоит в том, что даже разовый пассивный гомосексуальный опыт переводит мужчину в разряд «немужчин» навсегда. В этом случае мужчина как бы выпадает навсегда из символического противостояния мужчин друг другу.
Преамбула проблемы. На первый взгляд, взаимоотношение внутри мужской среды, это тотальное противостояние мужчин друг другу (личное противостояние), но даже неглубокий анализ позволяет увидеть, что мужчина противостоит собственной проекции(!) на другого мужчину фигуры своего соперника в борьбе за женщину. О том, что это проекция фигуры отца говорит странное (на первый взгляд) представление мужчины об этой женщине: она в данном представлении, странным образом, не имеет субъектности. Ее личного предпочтения для мужчины (смотрим на ситуацию глазами проецирующего) как будто не существует, ее собственного выбора для него как будто нет (как будто она уже сделала выбор), а если и есть, то он почему-то обязательно в его пользу. Таким странным персонажем для мужчины является его мать: ребенок борется за нее с отцом именно потому, что в момент начала борьбы она каким-то образом принадлежит им обоим.
На самом деле, конечно, мать никому никогда не принадлежала, она всегда была сама по себе (обладала субъектностью), но ребенок не может этого понять, для него его мать - это его тело, и в этом, смысле она ему принадлежит, причем, принадлежит безусловно. В момент начала борьбы с отцом, мать каким-то образом принадлежит и отцу, ребенок видит их отношения именно таким образом, поэтому, собственно, он и начинает борьбу.